Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "М"

1. Авантюристы. Глава XIX. В кабинете императрицы

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: другую и выбрасываемые на набережную. Выбившиеся из сил люди, мокрые, иззябшие, метались по палубам, мостам и набережным, не зная, за что ухватиться, что спасать, где спрятаться. Подвалы залиты водой, торцовые мостовые вспучились, а ветер и дождь не унимаются, огромные валы по Неве так и ходят. Императрица стояла у окна и задумчиво смотрела на бушующую Неву, на быстро несущиеся от взморья тучи, на беспомощно мечущихся людей. Она была одна в своем кабинете. -- Нелегко бедным людям жить на свете... А мы вот здесь в тепле, в холе и воле... Она отошла от окна и приблизилась к столу, чтобы работать, но потом снова задумалась. Почему-то в это угрюмое осеннее утро у нее из головы не выходил образ того человека, которого за то только, что он написал не понравившуюся ей книгу, ее сенат присудил к смертной казни. -- К смерти! Неужели сенат сделал это из угодливости мне?.. Да, это несомненно, это чтоб мне угодить... Она почувствовала, как краска разом залила ее щеки. -- Как же господа сенаторы дурно обо мне думают! И краска все сильнее и сильнее заливала ее полное, старчески уже обвисавшее лицо. -- Хорошо, что я заменила смертную казнь...

2. Тень Ирода. Глава XI

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: жизни живучими рефлексами коренились еще в умах, привычках и исторически унаследованном от предков мировоззрении и где отжившие и вырождавшиеся идеалы не могли еще вылиться в новые, хотя сколько-нибудь ясные и цельные образы. В этом обширном море старины глухо, словно волны, перекатывалось недовольство; но эти грозные волны были бессильны захлестнуть тот стойкий, могучий бот, который вел на буксире всю глухо стонущую Русь. Правда, старые идеалы были еще так же могучи, как и тот исторический бот, об который хлестались волны стонущей, недовольной Руси, но они покоились на невежестве масс, на спинах правда могучих, но все-таки на спинах в слепоте пребывающего досель народа. А образы новых идеалов у стонущей недовольством Руси еще не очерчивались в беспросветном мраке. Царевич, Евфросиния, Кикин, Вяземский, Никитушка Паломничек, некрасовец и калика перехожий Бурсак, Левин, навигатор князь Прозоровский -- все это как бы нервами чувствовало, что жизнь не так бы должна идти, с ними заодно чувствовала и необозримая серая масса, чуявшая, что ее, как и заповедные рощи, "пятнать", "клеймить" скоро будут... но -- "ничего не поделаешь"... Оставалось терпеть, страдать -- и страдание становится целью, идеалом! Теперь перед вами пройдут другие лица из того петровского сумрака, в котором даже не разберешь -- из этих ли темных углов светится что-то более симпатичным светом, из углов, где царил страх и страдание, или с бортов того могучего бота, который слишком прямолинейно тащил к своему маяку серую массу, не думая о том, что она вся изобьется о подводные камни, шхеры, мели. А надо было тащить, надо, пора... давно пора!.. Перед нами должны пройти лица иного закала, лица, сидевшие на самом историческом боте русской жизни, уснащавшие его новыми снастями, державшие парус,...

3. Авантюристы. Глава VII. Спасение мухи

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: дела о графах Зановичах, Зориче, Неранчиче, Изан-бее и бароне фон Вульфе. -- Так, младший Занович тотчас ускакал в Москву, как Потемкин из Шклова выехал в Дубровну?-- спросила императрица, что-то соображая. -- В ту же ночь, государыня,-- отвечал Вяземский. -- Так... Яполагаю, что они догадались, зачем уехал Потемкин,-- сказала она, как бы размышляя вслух. -- Да и еврея, верно, видели, как он приходил к его светлости,-- добавил Вяземский. -- Да, точно... Особливо же когда еврей, побывав у Григория Александровича, тотчас же стал покупать фальшивые ассигнации. Теперь это для меня ясно: понявши опасность, братья стакнулись, и вот меньшой поскакал в Петербург якобы объявить... Но разумным распоряжением Энгельгардта он, младший Занович, был схвачен? -- Точно так, государыня, у самой заставы, и с ним найдено более семисот тысяч сторублевых фальшивых ассигнаций. -- Шутка сказать! На семьдесят с лишком миллионов! Да у меня и в казне столько нет в наличности,-- глядя в красивые глаза Ланского, говорила императрица. -- Так он сказал Шешковскому, что вез эти ассигнации предъявить? -- Так точно, государыня. -- Ах, плут! А когда он воротился из-за границы? -- Еще зимой, государыня. -- Что ж он тогда же не предъявил? А вот догадался, что еврей... как его? -- Берко Изаксон. -- Так вот, когда ...

4. Двенадцатый год. Часть первая. Глава 3

Входимость: 3. Размер: 21кб.

Часть текста: Казаки не только привыкают к нему, но даже начинают сосредоточивать на нем всю свою нежность, как на любимом детище. Да и кого любить бродяге-казаку вдали от родины, кроме коня? Да что конь? Конь само собой! - "душа добрый конь", друг и приятель, а все сердце еще ищет чего-то. Заведись в полку собачка - и она становится общею любимицею: каждый казак зовет ее спать с собою, ее носят на руках, с нею делят лучший кусок, из-за нее ссорятся. А тут завелось у них "дите", "сынок полковой", такой тихий да скромный, "словно девица красная". Ну и лег у сердца он каждому казаку. А офицеры и подавно полюбили своего найденыша. Более всех подружился с ним молоденький Греков, черноглазый и горбоносый, с восточным профилем, юноша лет за двадцать, большой фантазер, тоже мечтавший взять в плен Наполеона. "Как только придем на Дон, тотчас же попрошусь под команду Платова* - и тогда держись, корсиканская лиса", часто говаривал мечтательный юноша и тем очень располагал в свою пользу такого же мечтательного "камского найденыша", как казаки называли иногда Дурова. Этот последний, как ни старался держать себя в стороне от всех, однако с Грековым менее дичился и...

5. Ванька Каин. Глава XVII

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: Каин увез дочь, был брат того Тарасова , который ездил за «пророком» Андреюшкой в Сибирь, чтобы освободить его. Как бы то ни было, но едва Татищев явился в Москву, как тотчас же приказал арестовать Каина по делу о похищении дочери Тарасова и тотчас же донес об этом самой императрице. Арестованный Каин, все еще не потерявший веры в свою силу, на первом допросе отвечает всякий вздор, думая отделаться по-прежнему. Но Татищев приказывает посадить его в погреб, кормить очень мало и никого к нему не допускать . В первый раз в жизни Каин не выносит такой муки, особенно когда Татищев приказал подать «кошек». Он кричит ужасное: «Слово и дело!» Это было 1 февраля 1749 г. На этом дне Каин кончает свой рассказ о своей богатой впечатлениями жизни. Он оканчивает этот рассказ так же шуточно, как и начал его. Он говорит, что после того, как он сказал «слово и дело», его отослали в тайную канцелярию, «где посмирнее говорят, в которой учиненные мною после своего раскаяния вышеописанные непорядки в бытность сыщиком графу Александру Ивановичу Шувалову показал, отчего произведена была комиссия; а по окончании оной, отправлен я в Рогервик, или Балтийский порт, т. е.: На холодные воды, От Москвы за семь верст с походом, где и ныне нахожусь». Значит, он рассказывает о событиях своей жизни сам, в Рогервике, словно Наполеон I на острове Св. Елены. Но Каин умалчивает о многом горьком в своей жизни, особенно о том ее периоде, когда он уже потерял все свое обаяние и сидел в тюрьме. Об этом горьком досказывают за него архивные дела. Вот что говорят эти дела, извлеченные г. Есиповым из исторической могилы — архива. Едва произнесено было «слово и дело», как Каина тотчас же отправляют в контору тайной канцелярии. Там его допрашивают. Каин объявляет, что...