Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "F"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: петербургская интеллигенция отдыхает по дачам, по деревням, на водах; ученые люди делают свои летние ученые экскурсии; в Петербурге остаются только товарищи министров, наборщики да дворники. Читальные залы и отделения Публичной библиотеки пусты. Оттого и тихо так. Только в Ларинской зале над большим столом наклонилась седая борода и шуршит жесткими пожелтевшими листами старой книги. В "Россика", в углу, виднеется классическая фигура спящего сторожа. Тихо кругом, так тихо, точно на кладбище. Да это и в самом деле великое, мировое кладбище голов человеческих, гениальных, умных и - увы! глупых. Только извне в это тихое пристанище смерти и бессмертия доносятся неясные отзвуки жизни. То задребезжит нетерпеливый звонок конки, то прогромыхает по глухому торцу извозчичья карета, отзовется где-то гармоника, и опять все тихо. На карнизах, за окнами, голуби хлопают крыльями об стены и гнусливо воркуют. То прорежет воздух резкий писк стрижей - и словно растает в этом же воздухе. Как тихо, как хорошо, как задумчиво работается среди этого могильного уединения, летом, в нашем драгоценном книгохранилище! Только тот, кто работает в нем летом и - раздумывался над отошедшею в вечность жизнью и мыслью людей, имена, чувства, деяния и помыслы...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: как их называл народ, необыкновенно вдруг пристрастившийся к чтению политических известий и особенно известий о сражениях. С утра Лубянка представляла какой-то необычайный канал, набитый сермягами, синими чапанами, красными и пестрыми рубахами парней из Охотного и Обжорного рядов, кузнецов, суконщиков и слонявшихся без дела приказных, и все это волною валило то в ту, то в другую сторону, толкалось и ругалось, наполняя воздух то бранью, то вздохами. Особенное оживление замечалось у стены, облепленной "афишами", к которым, собственно говоря, и стремились толпы. У самой стены, энергически, размахивая руками, ораторствовал знакомый нам Кузьма Цицеро. Он что-то доказывал высокому малому без профиля. Малый, водя указательным пальцем правой руки по обмозоленной, как верблюжья пятка, ладони левой, в чем-то урезонивал Кузьму: "Так вот и написано - "фараон"-де..." - "Какой там фараон!" - "Знамо какой - водяной с руками чу, да с рыбьим плесом - вот что!" - "Вздор!" - "Не вздор! А ты прочти-ко вот на ей самой, на этой на афишке, что ли!" - "А ты впрямь прочти!" - возвышаются голоса. "В субботу французов хорошо попарили - видно, отдыхают!" - громко читал Кузьма одну из афиш. - Это не та! эту мы слыхали! - раздались голоса. - То было в субботу, а ноне вторник... Махни другую - вот эту слева. - Ладно... "Вы знаете, что я знаю все, - начал снова чтец, - что в Москве делается; и что было вчера - нехорошо, и побранить есть за что: два немца пришли деньги менять, и народ их катать; один чуть ли не умер. Вздумали, что будто...