Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "В"

1. Великий раскол. Глава III. Аввакум в царицыных палатах

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: волосами, с длинным, тонким, красиво очерченным носом, с серыми большого разреза и длинными глазами и низеньким лбом, на который красиво падали седые кудерьки,-- точь-в-точь святительский лик, какие можно видеть на старинных иконах суздальского письма. Серые, с длинным разрезом и длинными ресницами глаза смотрели ласково и по временам зажигались прекрасным, каким-то согревающим светом. Это были совсем отроческие глаза под седыми бровями. Боярыни, у которых этот бросающийся в глаза старик сидел в гостях, смотрели еще совсем молоденькими. Они были одеты совсем одинаково: в черные, с малиновыми по переду и по подолу разводами, сарафаны и в темно-малиновые с золотыми разводами душегреи. И лицом они походили одна на другую, только старшая из них на вид была покруглее лицом и всеми формами: немножко вздернутые кверху носики, большие, голубые, с наивно-детским выражением глаза и круглые подбородки с ямочками -- все это было одного пошиба и смотрело одинаково мягко и симпатично. Они сидели у покрытого ковром стола, на котором находился большой серебряный поднос, а на нем рассыпан жемчуг и разноцветный бисер. Они усердно подбирали жемчуг и бисер, по временам как бы замирали, слушая своего гостя и поднимая на него от работы изумленные, нередко испуганные глаза, и снова наклонялись над работой. Тут же стояла у стола маленькая, лет девяти-десяти, белокуренькая девочка и, торопливо выбирая с блюда самые крупные жемчужины, нанизывала их на красную нитку. Она часто смотрела на седого гостя...

2. Великий раскол. Комментарии

Входимость: 2. Размер: 53кб.

Часть текста: обл.; место ссылки Никона в 1658-- 1666 гг. Иванушко -- Иван Корнилиевич Шушера (Шушерин), ум. в 1693 г., крестоноситель (ставрофор) Никона, его ревностнейший сторонник. В 1667 г. заключен на три года в тюрьму, затем сослан в Новгород. Автор "Известия о рождении и о воспитании и о житии святейшего Никона патриарха" (1681--1686), одного из источников романа Мордовцева. Саввино -Сторожевский монастырь основан в 1399 г. в окрестностях г. Звенигорода. С. 221. "Исполла эти, деспота!" -- приветствие епископу или патриарху, которое поет хор на литургии: "Господина и архиерея нашего, господи, сохрани на многая лета". Достойно есть -- песнь, которой хор приветствует архиерея при входе в храм. "Говори ектенью!" -- Великая и сугубая ектения (см. Словарь) включали прошения за царя и патриарха. По оставлении Никоном патриаршего престола выполнявший его обязанности Питирим Крутицкий запретил поминать Никона на ектениях. С. 224. Вот письмо... -- текст письма см.: Соловьев, кн. 6, с. 246-- 247; Гиббенет, 2, с. 739. Котошихин Григорий Карпович, подьячий, бежавший в Швецию; автор записок -- ценного документа для...

3. Тень Ирода. Глава XXVIII

Входимость: 1. Размер: 16кб.

Часть текста: поколений. А сколько генераций отживших поколений унесло с собою в могилу память этого славного имени. И не умрет это имя до тех пор, пока людей будет интересовать прошедшая жизнь человечества, пока история человека и его заблуждений не перестанет напоминать людям, что медленно, слишком медленно, постыдно медленно превращаются они из исторических зверей в исторического человека, в того человека, который бы имел право не презирать себя и сожалеть лишь о том, что люди слишком долго, дольше чем определила сама природа, оставались зверями. Неувядаемую славу в летописях человеческого зверства и человеческой глупости Тарпейская скала заслужила тем, что с нее римляне сбрасывали римлян же за то, что первые были глупее последних, а последние глупее первых. Тарпейская скала была для классически глупого Рима местом публичной казни государственных преступников. Такою Тарпейскою скалою в старой Москве было Болото. Неувядаемую славу в истории русского народа стяжало Болото, в особенности в XVII и XVIII веках. Какие стада раскольников пережгли там на кострах, сколько голов было там отрублено, все в силу той же неувядаемой человеческой глупости, какие звери не перебывали на этом болоте и в качестве казнимых, и в качестве казнящих! Вон и теперь Болото запружено народом. Должно быть, зрелище ожидается -- казнить кого-нибудь будут... Как любопытно! А еще так рано. Утреннее солнце, смотревшее на глупую, жалкую землю в этот день, 26 июля 1722 года, еще не успело высушить огромный костер, поставленный на Болоте для сожжения кого-то и ночью смоченный дождем. Капли дождя, как будто слезы человека, капают с бревен и...

4. Двенадцатый год. Часть третья. Глава 16

Входимость: 1. Размер: 31кб.

Часть текста: в нее французов. Оставались они в Москве так долго по разным причинам. Ириша, которая, как говорится, могла вить из мягкого дяди веревки, упорно отказывалась покинуть Москву, поддерживаемая тайного надеждою, что наши войска, отразив "злодея", воротятся в столицу, а вместе с ними прибудет и тот, чье имя, вырезанное в саду на коре березы, давно потрескалось и расползлось от пятилетнего роста дерева, так расползлось, что буква К - Константин, Костя - превратилась в какого-то паука, а из буквы И - Истомин, вышли не то грабли, не то Маврины руки. Каждый день Ириша томилась ожиданием, и все грустнее и грустнее ей было глядеть на исковерканные временем буквы его имени, а о следах на песке, в той сиреневой аллейке, и думать было нечего. Даже та прядь ее "русявенькой с красне-цей" косы, которую она так усердно отхватила для него и которая когда-то спасла его от пули, давно отросла и сравнялась со всею остальною косою, да чуть ли не длиннее ее стала. И сам бакалавр тоже неохотно собирался покинуть Москву, потому что хотя...

5. Двенадцатый год. Часть первая. Глава 9

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: занятия в течение более двадцати лет, беспокойное, утомительное и трудное дело по изданию "Вестника Европы", в то время, когда журнальное дело у нас было еще так мало налажено и когда, кроме литературного, исключительно художественного и ученого элемента, Карамзину приходилось вводить в. литературу элемент политический; наконец, лихорадочная работа над "Историей российского государства", работа, поглотавшая всего его, все силы его духа, мысли и фантазии, работа трижды египетская, когда не существовало еще никаких изданий старинных памятников, которых после смерти Карамзина изданы по наше время и правительственными, и частными усилиями. буквально целые горы, и когда. эти горы приходилось раскапывать в архивах, в пыли веков и среди могильной затхлости, и из целых гор выкапывать две-три исторических жемчужины - факта, когда не существовало ни описей библиотек, ни каталогов и когда, чтобы добыть и проверить = то или другое историческое свидетельство, нужно было буквально открывать новый мир архивный и хлепнутЬг-и задыхаться в архивных -склепах, все это не могло не отразиться на всем его существе, не могло не лечь преждевременными складками и тонкими, но неизгладимыми морщинками на его молодом, открытом и ясном лице, не могло не унести в архивный мрак и часть огня его глаз, и некоторую долю его живости, веселости, общительности. Чаще и чаще воображение автора "Писем русского путешественника" и "Бедной Лизы" отрешалось от действительности, от живой жизни, от светлого солнца, от живой зелени, от живых людей и уходило в могильную тишину исторического прошлого, к мертвым бумагам, к мертвым, давно забытым интересам, к мертвым, истлевшим, всеми забытым людям с их, как и они сами,...