V. ТЕПЛЫЕ РЕБЯТА
Между тем весь замок поднялся на ноги. На дворе слышались разные голоса, оклики, мелькали огни. Конюхи, повара, лакеи -- все высыпало на двор и галдело; никто ничего не понимал. Собаки, до этого момента спокойно спавшие, отчаянно лаяли, так что всполошили собак во всем Шклове.
Малеев, оставив стряпчего и драгун около графа и плачущей девушки, поспешил на шум. Люди, кричавшие на дворе и размахивавшие кто фонарем, кто вилами, увидев незнакомого господина в казенной форме, при шпаге и в треугольной шляпе с перьями, с удивлением и страхом давали ему дорогу, догадываясь, что у их барина или у его гостей что-то неладно.
На крыльце главного дома, освещенный горящими факелами, которые держали карлики, стоял Зорич и громко кричал на кого-то...
-- Я вас в остроге сгною! Я вами Сибирь заселю! Повешаю, как собак!
В это время к крыльцу, на котором вместе с Зоричем стояли и виденные уже нами его гости, торопливо приблизился Малеев и почтительно приподнял шляпу.
-- Прошу извинения у вашего превосходительства,-- начал он, видимо, заученную роль,-- хотя мне и весьма прискорбно, по питаемому мною к особе вашей глубочайшему почтению, в столь необычный час нарушать спокойствие вашего превосходительства в сем жилище вашем, тем паче что обиталище сие, так сказать, освящено временным милостивым здесь пребыванием священной особы ее императорского величества, всемилостивейшей государыни нашей, однако, свято исполняя долг службы и присягу...
-- Да в чем дело, государь мой?--нетерпеливо перебил его Зорин.
-- Я явился сюда по указу ее императорского величества.
-- Зачем? По какому делу?-- голос Зорича дрогнул.
"Сибирь... Енисейск... Березов,-- мелькнуло у него в уме. -- Это Потемкин... Недаром он, как угорелый, ускакал от меня..."
-- Извините, ваше превосходительство,-- прервал его мрачные мысли Малеев,-- я затрудняюсь... здесь ваши люди... огласка... Позвольте мне войти в ваш дом.
-- Войдите... Милости прошу... Посветите господину председателю.
-- Нижайше благодарю... Я уже коликрат пользовался гостеприимством вашим.
Все вошли в дом, предшествуемые карлами с факелами. Прислуга осталась на дворе и продолжала галдеть, но уже тише. Удивлялись только, как никто ничего не слыхал, когда драгуны оцепляли двор и замок.
-- Больше бы пьянствовали,-- порешила за всех старшая ключница,-- диво, как у вас еще самого барина-то не выкрали.
-- У тебя, у старой карги, выкрадешь,-- проворчала судомойка,-- ты и подохнешь на ключах.
-- И подохну, а тебе, неумытой роже, не дам, умойся прежде.
-- Что ей мыться-то!-- сострил кривой конюх Кирюшка. -- Знамо, черного кобеля не вымоешь добела.
-- У! Ты! Кобылья ладонница, огурешна плеснеть! Знал бы кобыльи хвосты, а то на! Туда же...
-- Говорите, сударь мой, в чем же дело?-- спросил Зорич, приглашая гостя сесть.
-- Сим указом (Малеев подал Зоричу бумагу) повелевается мне учинить у проживающего у вашего превосходительства графа Зановича обыск по дошедшим до его светлости, князя Григория Александровича Потемкина, сведениям в выпуске якобы графом Зановичем фальшивых сторублевых ассигнаций.
-- Так, государь мой. А при чем же тут я?-- спросил Зорич.
-- А в указе, ваше превосходительство, изволили усмотреть, что подлежат допросу находящиеся у вас в услужении карлы.
Присутствовавшие при этом карлики переглянулись, и Черномор сильно побледнел; другой же, постарше, которого звали Мухомором, лукаво улыбнулся и оперся о притолоку.
-- В чем же они подозреваются?--спросил Зорич.
-- В сбыте фальшивых ассигнаций.
-- Но эти ассигнации они получали от нас, от играющих в карты.
-- Точно так-с.
-- Так вы нас считаете фальшивомонетчиками?-- спросил Зорич, гордо обводя глазами комнату, где кроме него и Малеева находились князь Изан-бей, Неранчич и неизвестный блондин с иностранным орденом.
-- Помилуйте, ваше превосходительство,-- возразил Малеев -- не вы, а вас могли ввести в обман другие.
-- А! Это другое дело,-- протянул Зорич. -- Так вам угодно будет теперь же приступить к допросу карлов моих.
-- Нет, ваше превосходительство, я только обязуюсь произвести дознание, так и в указе значится.
-- Хорошо. А потом что?
-- А потом по обстоятельствам дела, выясненным путем дознания, подозреваемых будут допрашивать чины губернского правления.
-- А разве и чины губернского правления прибыли с вами?
-- Нет, ваше превосходительство, а я обязуюсь представить карлов и других, кои по дознании окажутся прикосновенными к делу, в губернское правление, в Могилев, под арестом.
Услыхав слово "арест", Черномор, дрожа всем телом, шариком подкатился к Зоричу и повалился ему в ноги.
-- Ваше превосходительство! Заступитесь!-- молил он. -- Вы знаете, что я тут ни при чем.
-- Хорошо, хорошо, встань!-- строго заметил Зорич. -- Если ты не виноват, то тебя и не тронут.
-- Хорошо, говорят тебе! Устай, Бог тубио, момче!-- не утерпел Зорин и заговорил на родном языке. -- Устай, вуци те заколью!
Мухомор продолжал улыбаться. Изан-бея, видимо, мучила эта сцена, и он хмурился. Неранчич же, сидя в стороне, беззаботно играл своим кинжалом: то вынимал его из ножен, то вновь вкладывал, а при последних словах брата засмеялся и проговорил:
-- Что ж ты, братку, все кричит "устай, устай"! Уж ты лучше запой по-сербски, как поют юнаки:
Устай, устай, србине,
Устай на оруже!
А то еще лучше:
Устай, устай, Черноморе,
Ходи до острога!
-- Полно тебе паясничать, брат!-- рассердился Зорич и хотел было еще о чем-то спросить Малеева.
Но в это время походкой крадущейся кошки вошел в комнату стряпчий Небосклонов, держа в руке треуголку, а под мышкой портфель и почтительно кланяясь присутствующим.
-- Имею честь рекомендовать: губернский стряпчий господин Небосклонов,-- сказал Малеев.
Стряпчий еще раз поклонился и таинственно сказал, обращаясь к последнему:
-- На пару слов, Иван Иванович.
Малеев подошел к нему, сказав остальным: "Извините, господа".
-- Вам что угодно?-- спросил он.
-- Нашел-с,-- шепнул стряпчий, лукаво улыбаясь,-- еврика-с.
Они отошли за драпировку.
-- Что нашли?-- спросил Малеев.
-- И товар-с, и фабрику-с.
-- Как! У Зановича?
-- Инструменты.
-- Инструментики-с и бумажечки с иголочки-с, только не доконченные-с.
-- А где нашли?
-- Под полом-с, в ванной комнате, под ковром-с.
Малеев задумался было, но тотчас сказал:
-- Значит, в силу секретной инструкции мы должны и с генерала, и с его гостей взять подписку о невыезде.
-- Так точно-с, обязуемся-с, а графчика с метрессой и карлов в Могилев под конвоем.
Малеев воротился к Зоричу и к его гостям.
-- Я должен сообщить вам, господа, прискорбное известие,-- начал он.
-- Что такое?-- тревожно спросил Зорич.
-- По произведенному в помещении графа Марка Зановича обыску оказалось, что он занимался подделкой российских ассигнаций,-- отвечал Малеев.
-- Быть не может!-- воскликнул Зорич, с трудом скрывая волнение. -- Не поверю.
-- Инструменты найдены...
-- Доски и краски-с,-- добавил стряпчий.
-- И не доделанные еще ассигнации.
Изан-бей вскочил и с блестящими глазами подошел к Зоричу.
-- Хвала Аллаху!-- радостно сказал он. -- Я рад, что он попался... Помнишь, я тебе всегда говорил, что Зановичи нехорошие люди... Хвала Аллаху и его пророку!
Зорич ничего не ответил. Он был очень взволнован. Прочие все молчали.
-- Извините, господа,-- прервал молчание Малеев,-- в силу данной мне инструкции я обязуюсь взять со всех вас подписки о невыезде из Шклова впредь до решения дела.
-- Как? И с меня?-- вспылил было Зорич.
-- Ни за что!-- закричал бывший фаворит.
Но вдруг в уме шевельнулось опять: "Березов... Пелым... Березов... может быть, совсем хотят отделаться от меня... сгноить в Сибири..."
-- Впрочем, что же!-- сказал он, опомнившись. -- Все равно я никуда не выезжаю из Шклова, разве только на охоту... Дайте бумаги и чернил!
Черномор, утирая слезы, принес и то и другое. Ему стало легче, когда он узнал, что и господин его "в ответе".
-- Вот вам!-- размахнувшись под подписью, сказал Зорич. -- На, брат, пиши и ты.
-- Изволь, нацарапаю. Подписавшись, он подал бумагу Изан-бею.
-- На, князюшка, катай по-бусурмански, что хочешь, никто не разберет,-- засмеялся он. -- Напиши: Аллах керим! И баста.
-- Я не знаю, что писать,-- серьезно начал Изан-бей, обращаясь к Малееву.
-- Подпишите только ваше звание, титул и имя под их распиской,-- отвечал последний,-- можете подписаться и по-турецки.
Изан-бей присел к столу и вывел на бумаге несколько каракулей от правой руки к левой.
Малеев обратился к молчавшему дотоле блондину с иностранным орденом.
-- С кем имею честь?-- начал было он.
-- J'ai l'honneur... {Честь имею (фр.).} Я барон Фридрих Иоганн фон Вульф...
-- Барон фон Вульф,-- перебил его Зорич,-- капитан по службе его цесарского величества и майор по службе прусского королевского величества, кавалер ордена "де ла Провиданс", вояжирует ныне по России с намерением вступить в службу ее императорского величества, нашей всемилостивейшей государыни.
Фон Вульф и Малеев поклонились друг другу.
-- Не угодно ли вам, господин барон, приложить руку под подпиской его превосходительства,-- сказал последний.
-- С удовольствием... mais je ne sais pas... {Но я не знаю (фр.).}
"de la Providence" {Ваше имя, титул и орден "Провидения" (фр.).}.
Барон фон Вульф также присел к столу и расписался.
-- А теперь выпьем за здравие государыни императрицы... Эй, Черномор и Мухомор!-- скомандовал Зорич. -- Шампанского!