Авантюристы
Историческая повесть времени царствования Екатерины II
I. ДОНОС
Летом 1783 года князь Потемкин, следуя из Петербурга в только что приобретенный от Турции Крым, заехал в гости к Зоричу, бывшему фавориту "Семирамиды Севера", в знаменитый Шклов, подаренный ему императрицею.
Зорич с величайшими почестями принял могущественного временщика в своем роскошном дворце, в котором три года тому назад он принимал коронованных гостей, императрицу Екатерину Алексеевну и австрийского императора Иосифа II. Потемкин, для которого Зорич уже перестал быть соперником, своею любезностью старался показать, что все прошлое забыто.
Высокому гостю отведены были те именно комнаты, в которых останавливалась Екатерина, и он скоро отправился на свою половину, чтобы отдохнуть с дороги после представления местных властей. Вид из отведенных ему апартаментов был великолепный: под горою, на которой стоял дворец, протекал Днепр, широкою лентою расстилавшийся вправо и влево и исчезавший за далекими гористыми берегами; за Днепром темнел зеленый бор и Дымчатая даль терялась в бесконечности. Во всем ландшафте было что-то тихое, успокаивающее.
-- Нет, мне бы этого не довольно было после всего того, что было,-- как бы про себя сказал князь, задумчиво стоя у окна. -- А может, он ждет еще, надеется... Напрасно! Я знаю ее -- вон с глаз, вон из сердца... Орлов, Понятовский, Зорич и другие давно забыты... Один я держусь.
Он подошел к столу, открыл стоявшую на нем шкатулку и вынул из нее горсть золота. Затем он сложил из него на столе несколько колонок.
-- Возьми это. Тут ровно тысяча,-- сказал он еврею, внимательно следившему за складыванием золотых колонок. -- Променяй их на фальшивые ассигнации и завтра же привези их ко мне в Дубровну. Знаешь?
-- Знаю, ваша пресветлость.
-- Бери же.
К еврею снова воротилась робость. Он, словно бы крадучись, боязливо подошел к столу, нагнулся к золотым колонкам, точно хотел их понюхать или полизать, опытным глазом пересчитал червонцы, достал из кармана кожаную сумку и колонку за колонкой осторожно, без всякого звону, переложил золото в свою мошну.
-- Ступай же. Завтра я жду тебя в Дубровне,-- сказал Потемкин, когда еврей бережно положил мошну в карман. -- Смотри же, никому ни слова!
-- Слушаю, ваша пресветлость.
-- Иди же.
Еврей хотел поцеловать край княжеского кафтана, но Потемкин быстро отошел.
-- Не надо.
Еврей низко поклонился и подвинулся к двери, не оборачиваясь к ней лицом.
-- Постой! Как тебя зовут?
-- Берком Изаксоном, ваша пресветлость.
-- Хорошо. Ступай.
Еврей беззвучно выскользнул за дверь, точно вор,и так же беззвучно притворил ее. Потемкин остался один. Открытие, сделанное евреем, поразило его.
Так вот откуда эти новые дворцы, эта царственная? роскошь! Со всего света стекаются сюда ласкатели и прихлебатели, да еще какие! Графы, князья, дети султанов... Графы Зановичи, друзья и приятели Казановы, Вольтера и Даламбера... А этот князь Изан-бей? Он султанов племянник, а живет на хлебах у Зорича, как и эти же Зановичи...
-- Вот порадую матушку императрицу!.. Бывший ее; фаворит и мой совместник -- фальшивый монетчик!.. Да полно, он ли? Надо это дело хорошенько расследовать... Уж не Зановичи ли это? Они теплые ребята: недаром, говорят, в Венеции за их жульничество публично, через палача, повешены были их портреты, когда они сами поторопились улизнуть из рук правосудия... То-то обрадую матушку императрицу... Хорош паренек!..
Потемкин нетерпеливо грыз ногти, что было признаком волнения.
-- Но как же это сделать? Подумают, что я из ревности хочу упечь своего совместника... Нет, надо это осторожно обделать, да по горячим следам ловить зверя... Нужен обыск, а при мне это делать неудобно: за гостеприимство да обыск!.. Надо уехать осторожнее отсюда, но как? Какую причину показать? А уехать беспричинно -- подозрение возбудишь, тогда и концы в воду спрячут...
Он заходил по комнате. Невозможность найти причину немедленного отъезда бесила его. Наконец он решился и позвонил. Вошел адъютант.
-- Я сейчас должен оставить Шклов,-- сказал Потемкин, продолжая ходить по комнате,-- распорядись насчет лошадей.
-- Слушаю, ваша светлость,-- был ответ.
-- Только не на могилевский тракт, а на смоленский,-- пояснил светлейший.
Адъютант выразил безмолвное удивление.
-- Я еду на несколько дней к себе, в Дубровну,-- отвечал князь на безмолвный вопрос адъютанта,-- мне сегодня нездоровится, и я бы был плохим гостем у нашего хлебосольного хозяина... Пойди поблагодари его за гостеприимство и извинись за меня.
-- Слушаю-с.
что любимцу императрицы пришла какая-нибудь блажь в голову... Но какая, этого никто не знал, хотя каждый трепетал за свою шкуру.